Частица тьмы - Терри Тери

Он вскидывает бровь с легкой насмешкой, и до меня доходит — проговорилась. Мы никогда не говорили о его телескопе или о том, что мы были там.

— Все в порядке. Я знаю, что вы с Каем жили в моем доме, — говорит он.

— Как ты узнал?

— По ноутбуку. Кай пытался стереть историю примитивным способом, но система была настроена на запись и отслеживание. Я отслеживал все его операции, пока вы были там.

Я потрясена и пытаюсь вспомнить все, что мы делали на его ноутбуке.

— На меня произвело впечатление, как ты вычислила дверной код, — говорит он. — И пароль компьютера.

— Твоя любимая звездная система. Та самая, за которой ты наблюдаешь в телескоп.

— Да. И не только прекрасное созвездие, но и радиус «черной дыры»: точка, за которой гравитационное притяжение настолько сильное, что даже свет не может прорваться. Может, это и есть путь к другим вселенным?

— А разве все, что заходит за радиус «черной дыры», не исчезает навсегда?

— Именно. Но куда?

— Построй космический корабль и узнай.

— Может быть, однажды. Ты пользовалась телескопом?

— Да. Извини, я тогда не знала, что влезла в твой дом. Была такая таинственная зловещая фигура по имени Первый, создатель эпидемии, от которой погибло так много людей.

— А теперь, когда ты знаешь, кто такой Первый, какова твоя оценка? По-прежнему таинственный и зловещий? — Он усмехается. Ему нравится словесная пикировка.

— Таинственный — да. Слишком много в тебе такого, чего я не знаю и не понимаю. Зловещий? Скажу то, что уже говорила: не знаю.

Он смеется, качает головой.

— Я же рассказывал тебе, что мы делали на Шетлендах.

— Расскажи еще раз.

— Ну, хорошо. — Он подается вперед. — Теперь, когда ты знаешь, что я уже давно стал выжившим, то могу рассказать все поподробнее. Я обнаружил, что могу вылечить себя от любого недуга, и мне захотелось узнать, можно ли использовать это для лечения таких болезней, как рак. Мы…

— Мы?

— Мультиверсум работал в сотрудничестве с ПОН — Полком особого назначения. ПОН был учрежден для разработки нового оружия, которое можно было бы использовать в войне против терроризма, оружия, которое могли бы запретить, если б о нем стало широко известно. Военные были независимы и соблюдали строгую секретность. Никто не знал, чем они занимаются, поэтому и неприятностей ни у кого бы не возникло, если бы что-то вышло на поверхность. Все, что интересовало ПОН, это возможное оружие на основе антивещества. Не думаю, что они хорошо понимали, что это такое. Полагаю, они рассчитывали, что мы создадим нечто вроде лучевого ружья, которое враз уничтожит всех наших врагов. Мы же стремились лишь к тому, чтобы нацелить антивещество на лечение рака.

— А Дженна и Келли, как они оказались вовлечены в это?

— Дженна была раковым пациентом. Я уже говорил тебе, она страдала психическими расстройствами от вторичного рака мозга. Такая жалость, потому что мы, в конце концов, сделали это: вылечили ее от рака! Она была нашей победой.

— Она была выжившей.

— Да. Печально, что она погибла во время взрыва, который уничтожил наш исследовательский институт. Почему Дженна сказала тебе, что мы сделали это намеренно… — Он пожимает плечами. — Не знаю. Может быть, страдала маниакальным расстройством?

— А что насчет Келли?

— Келли в этом не участвовала.

— Но она должна была знать Дженну, если Дженна притворилась ею? Где Келли? Она жива и в порядке?

Ксандер медлит с ответом.

— Она жива, — наконец отвечает он.

— Но не в порядке?

— Физически она здорова.

— Где же она? Пожалуйста, скажи мне.

В душе его идет борьба. Я вижу это по его ауре, читаю по лицу. Но мне отчаянно нужно знать, и я сознаю теперь, что уже не только ради Кая, но и ради себя самой. У Кая с Келли одна мать, но у нас с Келли один отец: она моя сводная сестра.

— Я так много потеряла, а ведь она и моя сестра тоже. Мне нужно знать. Пожалуйста.

Его аура излучает решимость, он пришел к решению и кивает.

— Я постараюсь… — Ксандер не успевает договорить.

Дверь открывается, и в нее заглядывает улыбающаяся Септа.

— Извините, что прерываю. Пора.

Мы поднимаемся и идем за ней, а я стараюсь не показывать, как расстроена ее вмешательством. Ксандер уже собирался сказать мне о Келли, я уверена в этом. Будет ли он все еще желать этого после того, как обдумает все еще раз? Остается лишь надеяться.

Елена с Беатрис ждут нас у выхода. Уже стемнело. Я потеряла счет времени в том глухом помещении без окон. Мы выходим, но Септа говорит, что должна кое-что сделать, и поворачивает назад.

11

ЛАРА

Начинает темнеть. Я уже устала сидеть на дереве и подумываю о том, чтобы спуститься и вернуться, пока никто не заметил моего отсутствия. И тут дверь в исследовательский центр внизу снова открывается.

Я вижу незнакомую девочку, гораздо младше меня, она идет с женщиной, тоже мне не знакомой. Новые члены общины? Если да, то непонятно, почему меня прячут от них, ведь раньше так никогда не делали.

А потом выходит Ксандер, а с ним девушка. Я прищуриваюсь в меркнущем свете. С виду она на несколько лет старше меня, и есть в ней что-то такое… нет, не могу понять, что именно. Я отправляю ей мысленный посыл повернуть голову, чтобы разглядеть получше, и когда она делает это, вздрагиваю.

Я знаю ее. Ведь так? Я в недоумении качаю головой. Не могу сказать конкретно, откуда знаю ее, но в глубине души уверена: она мой друг. Мне хочется подойти к ней, но не на глазах у Ксандера.

Они вместе идут через рощу и скоро скроются из виду. Надо посмотреть, куда она направляется.

Пульс учащается. Я осторожно спускаюсь, ощупью отыскиваю ногой следующую ветку, потом следующую. Не осмеливаюсь спешить, но боюсь, что они исчезнут, и я не узнаю, куда она пошла.

Я уже почти внизу, когда чья-то рука смыкается у меня на лодыжке. С силой дергает, и я лечу оставшуюся часть пути, ударяясь и царапаясь о ветки, и, наконец, приземляюсь на пятую точку.

Меня рывком поднимают на ноги.

Это Септа. Она в ярости. Бьет меня по лицу, и я, ошеломленная, прижимаю ладонь к щеке. Слезы щиплют глаза.

«Как ты выбралась из дома?»

Ее мысли врезаются в мой мозг с такой силой, что причиняют боль. Септа видит, что я сделала и кого только что видела.

Тянет за волосы — «марш!» Гонит назад, к дому. Вталкивает в дверь с такой силой, что я лечу на пол.

«Оставайся здесь. Забудь. Спи».

Забыть… что? Я поднимаюсь с пола, дрожу, не понимая толком, как оказалась там. Тело болит, щека горит огнем.

Я медленно, осторожно бреду в спальню и забираюсь на кровать.

Тьма окутывает мое сознание и мысли прежде, чем голова касается подушки.

12

ШЭЙ

Время обедать. А потом — сердце екает в приятном предвкушении — единение. Беатрис встречает меня улыбкой и идет на свое место в другом конце комнаты. Меньше двух дней в этом месте, и она буквально расцвела. Теперь, когда я забрала ее от Септы, ей снова нравится здесь, да и мне в какой-то степени тоже. Если бы только все было таким, как кажется: кучка милых, счастливых людей, которые объединяются с землей, деревьями и друг с другом и проводят большую часть времени, размышляя и пытаясь решить мировые проблемы.

Снова думаю о том, как понравилось бы здесь маме и как не понравилось бы мне, если бы кто-то рассказал об этом заранее. Я качаю головой и отгораживаю свои мысли. Это, как и остальное, не так-то просто, когда Ксандер всем заправляет.

Септа торопила нас, но сама опаздывает. Она как будто специально подгадала свое вмешательство, чтобы Ксандер не рассказал мне о Келли. Впрочем, опаздывает она часто. Я знаю это из вчерашнего обмена мыслями, повторить который мы собираемся сегодня. Септа наконец входит и медленно идет через комнату. Щеки ее немного раскраснелись — неужели бежала? Она доходит до нашего стола и звонит в колокольчик, подавая сигнал к началу обеда.